roscon convent.ru Архив РосКонов Телега "Роскон" в ВК
 
 

Полеты с Пушкиным: в небе - «Руслан»!

Полеты с Пушкиным: в небе - «Руслан»!

 … Да, традиционный взгляд тоже верен: перед нами «легкая» молодая поэма, первая из завершенных. Тем не менее следует помнить, что Пушкин к ней — неслыханное дело! — возвращался несколько раз на протяжении десяти лет. И финальные правки (а это, на минуточку, самые известные ее строки — и самые «фэнтезийные» во всей пушкиниане вообще!) он внес, когда был уже ближе к концу своего творческого пути, чем к его началу…

 …Так откуда же взялся этот образ? «Дон Кихота» юный Александр к тому времени… вероятно, читал, но там ведь соответствующий эпизод заметить очень трудно, да он и «не совсем таков».  (Кстати, создатель ТОЙ легендарной головы — совершено реальный человек, тем не менее за свое обучение в Оксфорде он, как считали современники, заплатил золотом гномов, Данте поместил его в восьмой круг Ада вместе с колдунами и некромантами… А еще он довольно популярный персонаж современной фантастики.) Соответствующую вещь Даниэля Дефо наверняка не читал: это ведь не «Робинзон», а «Журнал чумного года». Байрона — столь же наверняка читал, но тут возникают хронологические нестыковки: впрочем, разрешимые!

 …Люис Кэррол в эту историю, казалось бы, вписывается почти столь же условно, как второй сезон «Демонов Леонардо»: хотя бы из-за той же хронологии. Но без его свидетельства нам не обойтись. Оно совершенно уникально, однако не столько дает ответ, сколько выдвигает новые вопросы.

 …А это, между прочим, своеобразный элемент «попаданчества». Сознательно с этой темой Пушкин играет, например, в «Сценах из рыцарских времен», тут же вариант вроде бы неосознанный (впрочем, так ли?), но отсылающий и к грядущим воспоминаниям Кэррола, и, как ни странно, к «антипушкинской» фантастике Булгарина — до которой, впрочем, тоже еще много лет!

 …«Анчар»? А причем тут он? Ведь хорошо известно, что этот образец биологической фантастики создан Пушкиным много позже… гм, в те же самые месяцы, когда поэт последний раз делал «фантастическую вставку» в первую из своих поэм, вроде бы давно уже завершенную. И, похоже, дерево-зомби выросло именно на том поле, к которому Руслан обращается с вопросом: «Кто тебя усеял мертвыми костями?». А узнал о нем Пушкин (не напрямую, конечно) от… Дарвина! Пускай не «главного» Дарвина, а «Дарвина-деда», Эразма, но все равно — тесен мир!

 …Любопытнее всего, что испытания, выпавшие на долю ВСЕХ участников руслановского квеста — на самом деле разные версии судьбы главного героя. Если перечитать пускай не «Руслана», но «Еруслана», это становится полностью очевидно. Тем любопытней, что Пушкин ввел в число героев «младого хазарского хана Ратмира», не только поместив его в «петлю времени», но и наделив именем самого древнего из известных своих предков. Нет, хазарином этого своего пращура Пушкин не считал (а считал немцем — хотя, может быть, ошибочно) — но зачем тогда такие эксперименты с биографией? Неожиданную подсказку этому приносит на хвосте Наина — да, та самая, которая не Киевна…

 …Пересечение «Руслана» с «Незнайкой» выглядит, конечно, даже не фантастикой, а анекдотом. Но предположение, что Носов использовал один из «предковых» для поэмы сюжетов, входящих в «Еруслана Лазаревича», вполне резонно. Вот так Подсолнечный город становится Солнечным. Трансформация куда более скромная, чем превращение царя-чародея по имени Огненный Щит в волшебника Черномора, а поездки на диноза… простите, на драконе — в полет на бороде!

 …Так кто же он, таинственный великан из нынешнего парка Сергиевка? Мифический богатырь (может быть, Святогор)? Петр I  (тут невольно возникают отсылки к «Медному всаднику», хотя в данном случае налицо скорее «Каменный гость»)? Генерал Румянцев, сподвижник Петра и возможный убийца его сына? Неизвестный король Швеции? «Породитель» он самого запоминающегося из образов «Руслана и Людмилы» или, наоборот, «порождение»? Между прочим, ответ на этот вопрос вполне могли бы дать археологи — но вот не успели они в ХХ веке, а в XXI им этого уж точно никто не позволит…

Григорий Панченко